Дорога к новой жизни - Страница 86

Не так это просто было. Люди, они тоже разные. Минитмены разные были, амиши, идиоты всякие. Сектанты, горящие желанием спалить на костре своих же товарищей вдруг чего-то отколовших. Говорят на Земле это редкость, а тут среди людей в порядке вещей неожиданно проявившиеся способности. Последнее время к нам эльфы присылают бывших наркоманов в большом количестве. Физической зависимости у них нет после лечения, но психологическая-то осталась. Хочется многим по новой. Таких словами не воспитаешь. Тут надо было разбираться кто и что, а не сгребать в одну кучу. Вот мы и стали иметь дело с самой большой группой, да еще на нашу удачу поселившейся совсем рядом. Вежливо так спрашивали: «А ничего если вот этих придурков, со взором горящим и лозунгами типа «не оставляй в живых ворожею и оборотня» мы перевешаем?». Очень редко договориться не удалось. Город тоже хотел жить спокойно и часто еще своих солдат в помощь давал.

Дальше — больше. Самое легкое взять у соседей оружие и жить себе как прежде. Только это и самое опасное. Мало того, что людей больше, так еще им есть что предложить. И по образу жизни, и по новым идеям, и самое неприятное — то, что мы самостоятельно сделать не можем. Купить — запросто, как раз в первое время у нас было чем заплатить в большом количестве. Масса разных не особо ценных для нас вещичек от старых времен осталась, но ведь сколько не имей, а все равно когда-нибудь кончатся, и надо уметь самим обращаться с техникой и чинить ее. А лезть в бесконечные покупки — это ставить себя в подчиненное положение.

О! Мы моментально попросились на ниву образования, намекая на глубокое преклонение перед мудростью пришельцев, слегка польстить никогда лишним не будет. И людям приятно, и нам хорошо, и начали энергично грызть гранит науки. Сначала посылали в городскую школу, специально отбирая лучших щенков, потом вообще открыли школы в каждом поселке и к себе учителей позвали. Теперь уже и свои в большом количестве имеются, но многие люди продолжают жить среди нас. Как первые обученные оборотни подросли, то желающие учиться дальше пошли за счет общины в городской университет. Кто без особых способностей — в ремесленные училища. У нас есть целая сеть собственных и общих с людьми. На такое дело ничего не жалели.

Нормальна была ситуация когда обычный фермер имел несколько сыновей. Отец работал с утра до вечера на поле не разгибая спины, только изредка в качестве отдыха прогуляться очередных крыс половить. Отдых отдыхом, но не всегда после этого возвращаются.

Мать везла товар на рынок, а со временем организовали собственный кооператив, собирающий продукцию, и централизовано продающий людям. И цены друг другу не перебиваем, и с привозом, отвозом — проще и легче в куче работать. Там даже свой профсоюз, заботящийся о правах работников, имеется. Некоторые свои магазины пооткрывали. Но вот старались при этом работать так, что младшие сыновья помогали родителям для того, чтобы старший сын мог учиться в институте. Когда он заканчивает обучение, начинает платить за обучение в институте второго брата. Потом они вместе платят за обучение третьего, четвертого или сколько их есть. Не только мужчины, женщины тоже учились. Фермер так и жил фермером, но имеющим пятерых образованных сыновей. Теперь они в аренду свой кусок земли сдают, а сами в городе работают. Причем продать землю нельзя, она общине принадлежит. Мы свое из рук выпускать не собираемся.

Деревенские в каждом поселке собирались вместе, чтобы построить в своей деревне здание, но не центр отдыха и не контору для начальства, а школу. У деревни, в которой есть школа, есть престиж. У деревни, в которой есть образованные, есть и деньги, и к кому обратиться в случае проблем. Своих забывать не принято. Если твой родственник сидит на хорошей должности и даже сам помочь не может, то обязательно подскажет к кому идти, чтоб не накололи, и с законами проблем не получилось.

Мы совершили очень точный прыжок из недоразвитого феодализма в недоделанный государственный капитализм. В городе очень многое принадлежит не людям, а самому городу, и управляется с учетом общих потребностей. Но принимали новое мы не по указке людей, а вполне самостоятельно. Что хотели — брали, что не нравилось — не обращали внимания. Не без проблем, конечно, были и недовольные, желающие жить, как в старину заповедано, были и ошибки, но когда надо не миллионы загонять железной рукой в светлое будущее, а пару десятков тысяч — это гораздо проще и легче. Каждый на виду и известно кто чем дышит.

Сдается мне, — усмехаясь, сказал он, — что ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю и даже феодализм с капитализмом не ставят в тупик.

— Очень хорошо понимаю, — заверил его. — Мы, как обнаружили людей, тоже об этом серьезно задумались. Только у нас всего третий год с момента контакта.

— Значит все еще впереди... Можно и на нашем примере учиться. Некоторые шишки совсем не обязательно набить самостоятельно.

Клыкастая баба очень умная, но и неприятная тоже. Наметит дорогу и прет как танк, давя попавших под гусеницы в кашу. Многим это не слишком приятно, но вот племени с ней очень повезло. Она своего добилась. Встроилась в систему так, что без нас теперь не обойтись. Мы с Городом срослись за двадцать с лишним лет, как сиамские близнецы.

На пятерых граждан — людей только один оборотень, но в армии каждый второй офицер и один из трех солдат. Если женщин считать, так еще больше. Наши непременно служить идут. Генералов у нас всего один на всю армию и он человек, но из пяти полковников уже два оборотня имеются. Ну, это у нас в крови. Столетия войны так просто не выбьешь, да и мира пока не видно. Тут скорее мы научим, чем нас. Так оборотни еще и почти половина полиции. Запах при розыске не спрячешь и сила при аресте тоже не лишняя.